Мой ребёнок от тебя - Страница 25

Двух шагов не сделала от проходной – останавливает меня молоденькая медсестра, которую я и по имени-то не знаю, только в лицо.

– Ой, здрасте! А вы к доктору Маргулису? А он на совещании сейчас, у главного.

– Здравствуйте, – оторопела я, – спасибо, что предупредили, я подожду.

И не удержалась, подкинула щепотку пороха:

– Мы с ним коляску договаривались ехать выбирать.

Она закивала и заулыбалась во весь рот:

– Поняаатно! А вы идите в консультацию, вам девочки его кабинет откроют.

Вот это да! Не представляла, что здесь настолько всё запущено. Ничего, сейчас я ещё в консультативном шороху наведу. Кто это там недобро поглядывал на моего мальчика и позволял себе всякие мерзкие словечки?! Сейчас все заткнутся.

В регистратуре Алка и Зойка – самая противная смена. Неприветливые, неулыбчивые формалистки обе.

– Здравствуйте, девушки, Вениамин Аркадьевич не у себя, не знаете?

– Здрасссте, – прошипели змеи в ответ.

Смотрят на меня во все глаза с плохо скрываемым любопытством и недоумением? отвращением? Не пойму, что выражают эти мало приятные физиономии. Будто у меня какое-то редкое уродство – и не пялиться нельзя, и страшно, что на них перекинется. Была б моя воля, я бы мимо прошла, не здороваясь и даже не глядя.

– С утра на месте был, – удостоила, наконец Зоя, – потом убежал куда-то.

– В отделение, наверное, – добавила Алла.

– А ты чего к нему?

Как? Эти ещё не отведали слухов? Ну, получайте!

– Я по делу. Ключи от квартиры потеряла. Без него теперь домой не попаду. – У Аллы, в прямом смысле слова, открылся рот. – И вообще, силком его с работы не вытащишь, так он неделю тут безвозвратно торчать может. А нам готовиться всё-таки нужно, коляску выбирать.

– Ты что, от него, что ли? – Алла кивнула на мой живот.

– От кого же ещё? Я, вроде бы, больше ни с кем не встречалась. – Что творю? Не попадёт мне от Венечки? – Вы мне его кабинет не откроете, девочки, поищу ключи, может, он там оставил?

– У нас карточки нет.

– Какой ещё карточки?

– Все кабинеты переделывают, не ключом теперь будет открываться, а пластиковой картой. То крыло уже всё переделали.

– Ничего себе!

– Да, а карта только у самого врача. И ещё универсальная, у завотделением и всё.

– Ладно, тогда пойду, поищу своего ненаглядного. Счастливо!

Эх, «ненаглядного» зря сказала. Он, действительно мой милый, мой ненаглядный мальчик, и нечего об этих гадюк святые слова пачкать. Но эффект, кажется, произведён. Загляну к гинекологу, раз собиралась. Да, у неё на двери штуковина для чтения пластиковых карточек. И две женщины возле кабинета сидят. Значит, нет смысла ждать. Куда ещё сходить порезвиться? В приёмное, что ли? Или в 3-й лечебный, к Танюшке? Лучше к административному, встречу там Венечку, вытащу его пообедать.

– Здоро́во, Наташ! – «Крупный» Лёнечка! Вот кого я по-настоящему рада видеть! Он у нас классический «большой добряк», не слишком остроумный, зато искренний и простой. Смотрит на нашего Венечку всегда такими по-собачьи преданными глазами, мне кажется, он влюблён. Трудно предположить, воспользовался ли Венечка хоть раз этой влюблённостью, так сказать, по назначению, вообще, изменяет ли он Виктору – для меня загадка. – Ты чего пришла-то? По делу, или так, в гости?

– В гости Лёнь, соскучилась.

– Извини, а это правда, что у вас с Маргулисом ребёнок будет?

– Правда. А ты что, ревнуешь?

– Брось! Меня эти шуточки и сплетни идиотские достали. От тебя не ожидал. Я его очень уважаю. Я всегда так и думал, что он нормальный, пусть они все теперь заткнутся. Вы поженились?

– Нет пока.

– Ну, ничего. Наверное, скоро поженитесь, он очень хороший человек. Знаешь, как он матери помог! Всё уже, думали, помрёт. А он и деньги нашёл через фонд, и сюда её чуть не насильно положил. Платно уже нигде брать не хотели, говорили, оформляйте в хоспис. Он меня сюда устроил санитаром, я и за матерью смотрел и зарплата хорошая. А сейчас она уже на ноги встала, дома долечивается. Так что я о нём всякие гадости слушать не хочу. Мужчины разные по конституции бывают. А он нормальный.

У меня прямо дар речи пропал. Что за средневековое мировоззрение! Как будто все эти хорошие вещи не мог сделать гомосексуалист. Раз помог его семье, значит «нормальный». С ума сойти! А я вот, эгоистка несчастная, и понятия не имела, о Лёниной ситуации.

– Ладно, Лёнь, не бери в голову, я по привычке, пошутила. Мы знаем, что́ о нём судачат, вот и шутим всегда на эту тему. Я за ним приехала, коляску пойдём выбирать.

Чёрт, заклинило меня с этой коляской. У нас колясок дома, хоть соли́. Венечка купил, потом ещё Виктор. Кураж пропал, пришло смущение и раскаянье. Чем я-то лучше Лёни? В тех же, буквально, выражениях желала: «Пусть они узнают, что он "нормальный" и заткнутся». Наглупила, напортачила. Что теперь делать? Слово не воробей. Остаётся надеяться, Венечка не слишком строго осудит меня за такую художественную самодеятельность. Совещание у главного, оказалось, надолго. Я, точно с места преступления, поспешила убраться восвояси. Если дома мне влетит, пусть хоть Виктор словечко замолвит. Однако, как глубоко во мне укоренилось ханжество! Никогда не замечала за собой. А ещё я поймала себя на мысли, что превращаюсь в «бабу, готовую качать права». Попробуй, сдвинь меня сейчас с насиженного места – так просто молча не уйду. И есть чем крыть – ребёнок скоро будет. Подумать только! Пару-тройку месяцев назад, без звука была готова отступиться, не мешать их счастью. Теперь не согласна: будьте счастливы, мальчики, но только при моём участии. То ли ещё будет, боюсь вообразить. Остаётся уповать на то, чтобы у нас с Венечкой не возникло конфликта интересов. Встречала где-то информацию о том, что молодые отцы очень боятся перемены привычного образа жизни. Прямо фобия у них такая. И это те самые «нормальные», как сейчас модно выражаться, «заточенные» под семью. Что же говорить о человеке, в планах которого и близко ничего подобного не значилось. Он любит рано вставать, и так очень мало спит, а ребёнок будет кричать по ночам. Он любит посидеть тихонечко со своим ноутбуком, у него пациенты и кандидатская. Он слишком много времени проводит на работе, чем Виктор страшно недоволен, а ребёнок может дать повод совсем домой не являться. Возьмёт и сбежит. А Виктор без него не может. Вот и рухнет всё наше счастье. Они возненавидят меня! Я стану второй Мегерой, нет, третьей. Караул! Тихий ужас мой перешёл, было, в активную панику, но тут позвонил Виктор, попросил помочь собраться. Едет в Питер на два дня, на переговоры. Помчалась со всех ног. Это интересно. Мы ещё ни разу с Венечкой не оставались одни так надолго. Чем бы побаловать моего красавчика? Нужно приготовить что-то вкусненькое. Что-нибудь такое, что любит только он, а Виктор не очень. После сборов бегом в магазин. Манго надо купить. И что ещё? Ну, там сориентируюсь по обстановке. Как хорошо, когда можно отвлечься на бытовуху!