Мой ребёнок от тебя - Страница 36

– Так получилось, я узнала, что беременна и что они живут вместе, ровно в один и тот же день.

Он сочувственно покивал.

– Какой красивый мальчик, ваш Рыжик. Не крашеный?

– Нет!

– Рыжеволосые мужчины редко бывают красивыми. Знаете, учёные утверждают, что рыжие – самые близкие родственники неандертальцев. Женщины ещё встречаются хорошенькие, мужчины – никогда. А ваш просто ангел во плоти, удивительно.

– Он к тому же добрый, умный и на кларнете играет. Сосуд, наполненный достоинствами и добродетелью. Если обладаешь таким сокровищем, зачем ещё кто-то нужен? Вот поэтому всегда боюсь оказаться лишней.

– Что вы, деточка! Слыхали прибаутку: «Третий не лишний – третий запасной».

– Нет, не слышала.

– Довольно давно по радио передавали, я слушаю русское радио. Тогда, после перестройки ещё было можно шутить, что называется «по теме». Сейчас, говорят, нравы у вас ожесточились; говорят, чуть не хуже стало, чем при советах.

– Преувеличивают.

– Надеюсь.

– Скажите, у вас есть друг, в смысле близкий, вы понимаете?

– Да, дорогая.

– И вы давно вместе?

– Недавно, почему вы спрашиваете?

– Считается, однополые браки недолговечны. Что я скажу своему ребёнку, когда один из них уйдёт? Папа нас бросил, зато остался запасной? Но и запасной может помчаться искать нового любовника.

– Можно подумать, гетеросексуалы семей не бросают! Вы знаете, был такой художник, Том оф Филанд...

– В первый раз слышу.

– Спросите у своих партнёров, они в курсе, так вот, он прожил со своим другом двадцать восемь лет. А фильм «Птичья клетка» наверняка у них самый любимый?

– Нет, Виктор вообще не смотрит такие вещи, а Венечка сходит с ума от «Heaven's a Drag».

– Угу, я смотрю, они у вас во всём избегают штампов. Но я-то вёл к тому, что актёр, который в мамочку переодевался, помните? Натан Лейн... – Вот как этот фильм называется! Точно! И вот на кого похож мой визави. – Он тоже много лет живёт с одним мужчиной. Дольче и Габана разошлись, но сохраняют добрые отношения и ведут совместный бизнес, а это не меньше, чем ответственность перед ребёнком. Нет, девочка, геи вас не подведут. Это чуткие люди, способные на любовь и преданность не хуже других. Не тревожьтесь. А вот касательно их отношений, я бы не советовал вам обманывать, говорить, что один из них дядя, или ещё какой-то родственник. Дети всё чувствуют и понимают. У меня, ведь, тоже есть сын и двое внуков. Мой мальчик и его жена – чудесные люди, между нами никогда не бывает недоразумений. А секрет в том, чтобы естественно вести себя с самого начала. И не бойтесь, что это «перекинется» на дитя, мы не заразны, уверяю вас.

Выносливости, а может быть, и терпению Виктора пришёл конец. Они присоединились к нам, познакомились. Венечка и Антуан, наш новый приятель, заворковали по-французски. Без переводчика все поняли, что наша красотуля млеет от комплиментов. Всё-таки мама права. Как-то раз, в приступе откровенности, рассказала ей о Венечке, о своей любви к нему, о его негативном опыте общения с женщинами. «Доброе слово и кошке приятно», – цинично заявила мама.

– Что ты хочешь сказать?

– Все любят, чтоб их только хвалили, никто не любит, когда ругают. А мужики-то уж особенно. Те бабы крыли его, на чём свет стоит, а ты, знай, нахваливаешь, вот он тебя и привечает. Кто хвалит, тот и хороший. Вон, посмотри по телевизору, они только и делают, что один другого нахваливают с утра до ночи. Ты правильно ключик подобрала, такую политику и веди.

Мне тогда аж воздуха не хватило, чтобы перевести дыхание и на этот её цинизм ответить. А, выходит, какая-то есть в нём доля истины.

Минут через двадцать к нашей компании подошёл молодой человек, вежливо сказал бонсуар и пардон, и увёл Антуана. Сначала мы резво заспорили, муж это его, или сын. Потом, вдруг, Венечка говорит:

– А знаете, на кого он похож?

– На Натана Лейна! – Выпалила я, как зазубренный урок.

– Точ-ч-но!

– А кто это? Я не в курсе, – подал голос Виктор.

– Это я тебе, как раз, легко объясню. А вот вы мне скажите, мальчики, кто такой Том Филанд?

– Понятия не имею, – ответил Виктор.

– А ты знаешь, Вень?

– Я-то знаю. Был такой американский художник, комиксы рисовал. Только творчество его, хоть пристрели меня на месте, демонстрировать тебе не собираюсь.

– А мне?

– Тебе ещё можно, и то опасно.

– Это же дискриминация по половому признаку, Вень!

– Да, Лис, ты у нас за равноправие, забыл?

– Но хоть какие-то крупицы хорошего воспитания во мне ещё остались?

– А сам как считаешь?

– Остались. Более того, во мне сохранилось рудиментарное целомудрие, Наталье Том оф Филанда ни за что не покажу!

В итоге вечерок сложился вполне удачно. Я блаженно растянулась на своей постели и почти задремала, но тут меня как током дёрнуло, схватила телефон, отыскала номер.

– Да!

– Дмитрий! Это я, Наталья.

– Что? Уже?

– Нет, но я хочу узнать, кого из ваших коллег мне стоит опасаться.

– Простите, не могу. Я знаю только об одном, в деле их может быть больше, может, персонал клиники задействуют, знать одного вам ничего не даст. Я же вас предупредил, будьте бдительны, а всё что от меня зависит, сделаю. Вы сказали Рыжему?

– Нет.

– Надо сказать.

– Вы не хотите раскрывать вашего друга, у вас свои причины, а у меня свои.

– Как знаете. Его помощь нам бы не помешала.

Ходила, ходила вокруг да около, наконец решилась.

– Вень, я хотела с тобой поговорить.

– Какое счастливое совпадение! Я тоже.

– А что ты хотел сказать?