Мой ребёнок от тебя - Страница 23

– Думаю, что понимаю.

– Обе эти женщины отстаивают своё, законное, богоданное. Они на стороне добра и правды. А я, стало быть, по другую сторону баррикад. Вот тебе и хороший.

– Золотой мой! Каждый для себя хорош и сам перед собою прав. Люди делают ужасные вещи и очень легко себя оправдывают, так же легко осуждая других за всякую мелочь. Вспомни пословицу о соринке в чужом глазу и о бревне в своём. Все мы далеко не ангелы. Но даже если так, всё равно, ты лучший. Если хочешь, лучший из худших.

– Ты замёрзла что ли?

– Да, немного.

Я поёжилась и только сейчас ощутила, как жутко мне холодно.

– Поехали-ка домой, подружка. Накинь мой пиджак. Сейчас такси поймаю.

– А машина?

– Витин шофер заберёт.

Мы вместе сели на заднее сиденье, всю дорогу я старалась прижаться к нему, нет, прижать его к себе как можно крепче.

– Таак. Мне всё ясно. – Протянул недовольный Виктор, встретивший нас на пороге.

Вдруг он схватил Венечку сзади за шею и грубыми толчками погнал на дальнюю половину. Мой мальчик даже не пикнул. Я зато заверещала:

– Что ты делаешь, Виктор! Не смей!

– Ната! Займись пока своими делами, ладно? Нам поговорить нужно.

Он втолкнул Венечку в кабинет и дверь захлопнул. Какие уж тут свои дела. Я встала под дверью и затаила дыхание.

– Лис, ты совсем уже рехнулся?!

– Чего ты ждёшь от меня? Признанья? Настоящие сумасшедшие никогда не признаю́тся.

– Куда водил её в таком виде?

– Никуда. Хотел отвезти к Мегере на пати, но передумал.

– Слава богу!

– Вдруг осознал, что никого не проймешь такими штучками. Вроде как, бисер перед свиньями метать.

– Ну, конечно же, малыш! Пойми, что «человек похож» – понятие сугубо субъективное. Человек – это запах, мимика, тембр голоса, манера говорить. Они её воспринимали по-своему, а ты – по-своему, совершенно иначе. Ты был маленьким, ты её любил. У тебя в сознании образ, которого никто не видел и не помнит.

– Да. Я кретин. Думал, будет эффектно. Вроде вот она, живая, рядом со мной. Как упрёк им. Мол, никто не забыт, ничто не забыто. Наряжать её повёз, чтобы полную иллюзию создать. Потом смотрю, она в своём виде больше была похожа, чем сейчас. Вить! Ну, ты же видел фотки, скажи, похожа, или нет?!

– Да, малыш, да.

– Значит, был всё-таки шанс, что до них дойдёт. Зря мы не поехали.

– Перестань. Я не хочу, чтобы ты себя мучил такими вещами. Послушай меня, только спокойно, ладно? Я, как только понял, кого она тебе напоминает, сразу подумал, ничего хорошего из этого не выйдет. В общем так, я снял небольшую квартирку, давай, она туда переберётся. А мы с тобой здесь будем, вдвоём, по-прежнему. Как тебе такой вариант?

Я перестала дышать и сжала кулаки до боли в пальцах.

– Нет, Витя, так не годится. На два дома ты жить не будешь. Мы это уже проходили. Или вся твоя жизнь здесь, со мной и на моих глазах, или где-то в другом месте, но уже без меня.

– Понял. Тогда без вариантов.

Какое облегчение! Я чуть не описалась, расслабившись.

Глава 8

УЗИ показало, что будет мальчик. Я восприняла, как должное; Виктор обрадовался; Венечка эту новость проигнорировал, вернее ничего определённого не ответил, когда я сообщила, так, промычал что-то себе под нос. Знаю, что плохая примета, и заранее такие вещи обсуждать не рекомендуется, но мы с Виктором, сидя Вечером на кухне, слово за слово увлеклись обсуждением имени для сына.

– Я хотела бы что-нибудь необычное. Пускай даже вычурное, но чтобы красиво и оригинально.

– Например?

– Ну, не знаю, Римус, или Серафим.

– Риммочка, Фимочка, – скривился Виктор, – что-то не впечатляет.

– Как тебе Аполлон?

Тут Венечка прыснул и они оба, не могу подобрать другого слова, дружно заржали.

Я обиделась:

– Ничего смешного. А вы что предлагаете?

– Я предлагаю попроще что-нибудь. – Всё ещё подхихикивая над Аполлоном, отозвался Виктор. – Андрей, Кирилл...

– Нет! Только не Кирилл!

– Почему?

– Не хочу и всё.

– Тогда Дмитрий, или Илья?

– Может, Антон?

– Антон, вроде бы, ничего.

– Знаете, кого зовут Антон? – Включился Венечка.

– Кого?

– Городничего из «Ревизора», Антон Антонович Сквозник-Дмухановский.

– Ну и ассоциации у тебя!

– Слушай, Лис, не злись только, ладно? Давай назовём Аркашей. Вдруг Аркадию Борисовичу это польстит, и он ему отстегнёт мильёнчик на зубок, а?

– Лоб! За такие шутки получают в лоб.

– Просил же, не злись. А твоего, Ната, папу как звали?

– Олег.

– Вот, отлично! Давайте Олегом назовём.

– Мечтать не вредно, – съязвил Венечка.

– Чем ты всё недоволен, я не понимаю, – надулся Виктор, – сам-то что предлагаешь?

– Я предлагаю Анна, или Людмила. Людмила – универсально, можно звать Люся, можно Мила, в крайнем случае, Люда. Ещё мне нравится имя Сара, очень красивое имя, я считаю, и для нашей местности, как раз, немного вычурное.

– Лис! Отойди от плиты, а то ты перегрелся. Говорят тебе, мальчик будет!

– А тебе говорят, мечтать не вредно. От плиты отойду, сам доваривай.

Через пару дней Венечка притащил домой коляску.

– Вот, заехал в «Детский Мир» поглазеть и не удержался. Правда, красивая?!

Виктор оскорбился:

– Ты издеваешься?! Она же девчачья.

– Спокойно, папаша. Во-первых, унисекс. Во-вторых, что за женоненавистнические настроения? Что ты имеешь против дочери?

– Я ничего, но научно-медицинский факт, – Виктор схватил фотографию с УЗИ и помахал ею в воздухе, – на лицо!

Венечка ничего не ответил, пошёл пристраивать коляску в гардеробной. Я потащилась за ним, полюбоваться – коляска и вправду загляденье.