Мой ребёнок от тебя - Страница 33

Он ничего не ответил, только палец к виску приставил и покрутил. Конечно того́, мы тут с ума почитай двое суток сходили. Если я так скажу, прозвучит как упрёк. Прикусила язык.

Однажды я дала себе зарок: к подслушиванию больше не прибегать. Но, в свете последних событий, возобновила свою пагубную привычку. До смерти хотелось узнать, как они там, наедине? При мне его Виктор только гладит по голове, ласкает взглядом, укрывает, подносит всё необходимое, пару раз даже перенёс на руках с места на место. Но всё это почти молча, десятка слов не сказал. Когда они закрылись у себя, прижала ухо к двери.

– Ты предпочёл бы, чтобы он меня до смерти затрахал?

– Малыш, не надо! Мне сейчас не до шуток.

– Прости, пожалуйста. Возможно, конечно, возможно, что это был реальный шанс избавиться от Аркаши. Но... – тут Венечка тяжело вздохнул, прямо в голос, – О-ох, Витенька, родной, что тут нужно объяснять? Если бы я остался с ним, а не с тобой, был бы смысл объясняться, а так ...

– Ты мой! Ты мой! – Горячо заговорил Виктор, целуя его. – Я загнусь без тебя, сдохну, как собака.

– А я? Думаешь, мне без вас хорошо?

Он сказал «без вас»? Неужели и я что-то значу!

Венечка проболел неделю. И всю эту неделю мы почти безвылазно просидели дома. Тем более приятно выйти всем вместе в ресторан, отметить благополучное завершение этой страшной истории. Я так и не узнала, что именно произошло. Стараюсь много об этом не думать. Главное, мы снова вместе.

– Граждане дорогие! А где мы будем рожать, позвольте поинтересоваться.

– Так это ты у нас специалист, Лисёнок, где скажешь.

– Нет, ну ясно, что не дома в ванной. Тренировки у нас идут по плану, и клинику нормальную подобрать не проблема, я, собственно, имел в виду, в какой стране?

– Лично я предпочла бы вовсе не рожать. Меня и сам процесс страшит и с ребёнком что делать не представляю, но если так, гипотетически, то неплохо было бы родиться в Париже, романтично. Будь у меня такая возможность, я бы не отказалась.

– Ну, что? Остаёмся здесь до родов? – Уточнил Виктор.

– А ты не можешь?

– Почему? Я свои дела все дистанционно решаю. Если что – на пару дней отъеду и назад.

– Венечка, а ты?

– На меня не обращайте внимания. У меня кризис жанра. Подумываю о том, чтобы заделаться ясновидящим магом, открыть свой салон с тёмной комнатой и большим стеклянным шаром. Это можно сделать где угодно. В принципе, я могу пе...

Венечка осёкся на полуслове.

– Good evening. – К нашему столу подошёл мужчина в кожаном пиджаке. Я, было, подумала, кто-то из амбалов Аркадия Борисовича, но лицо незнакомое. Стал говорить что-то по-английски.

У Виктора вилка выпала из рук и звонко ударилась о тарелку. Венечка встал и стал отвечать что-то иностранцу. Виктор тоже поднялся и что-то сказал. Оба они, особенно Венечка, по сравнению с этим здоровяком пигмеями показались.

– Витя, сядь, пожалуйста. Я отойду с ним на пять минут.

– Хорошо, иди, – сдавленным голосом ответил Виктор.

Гигант положил руку Венечке на плечо, и они направились к выходу.

– Что это, Вить? – Он молча покачал головой. – Можно я пойду, посмотрю?

– Как хочешь.

Я вышла на улицу, поискала глазами, нет их нигде. Осмотрела припаркованные машины – пусто. Двинулась наобум вдоль здания. Вот они! За углом. Меж домами узкая щель, полметра, чуть больше. Это здоровенное животное прижало нашего Венечку к стене. Мне тут же вспомнился случай с Прохоровым. Но здесь другое. Дикая, неуправляемая похоть, вот это что. Поступить, что ли, как тогда Танюшка, огреть нахала чем-нибудь по башке? Но я стояла и смотрела, точно загипнотизированная: он не целовал, его, а буквально жрал, не ласкал, а именно лапал, выжимал своими ручищами, как апельсин для сока. И всё это время они быстро-быстро говорили по-английски. Кроме имени я ничего не разобрала. Секс-машину, по всей видимости, зовут Майк. И, между прочим, Венечка не слишком активно сопротивляется. А тот как тряпичной куклой им вертит. Мамочка! Неужели он его сейчас... Я в растерянности обернулась – позади стоит один из моих «наблюдателей».

– Чего же вы ждёте?! Помогите ему!

Мерзкая ухмылка была мне ответом.

– Кому из двоих помогать?

– Как вам не стыдно! Это же сын вашего шефа!

– А он, вроде бы, не против.

Услышали они нас, или просто почувствовали, что кто-то смотрит – остановились. Венечка, как угорь выскользнул из медвежьих объятий и пошёл прочь.

– Бенджи! – Крикнул иностранец. И ещё что-то отчаянное, страстное.

Венечка не обернулся. Я поспешила за ним. Виктор с радостью и явным облегчением воспринял наше возвращение. Оживлённой беседы уже не вышло, но ели и пили они, словно ничего не случилось. Позавидовала Венечкиной выдержке, если бы меня только что так мяли, я бы кушать не смогла. В общем, я и не смогла, хоть мяли не меня.

Конечно, я не знаю о Венечке столько, сколько знает Виктор, но, так, на минуточку, он и не наблюдал шокирующую сцену, которую мне «посчастливилось» увидеть. Не устаю удивляться их способности разговаривать почти без слов и понимать друг друга. Ни с того ни с сего, внезапно, они оживились, заулыбались, стали строить им одним понятного значения, рожицы.

– Хочешь? – Спросил Виктор, весело хмыкнув.

– Хочу. – Ответил Венечка со смущением, слегка наигранным.

Я чуть минералкой не подавилась. Оно и понятно, ведь я ж под свежим впечатлением, все мысли-то о чём?

– Ну, иди. – Говорит Виктор. – В голосе непостижимая для меня лукавая смешинка.

Куда это он его отправляет? Не в лапы же к Кинк-Конгу опять?